«Знание без любви есть зимнее солнце,
которое не оживляет и не возвращает.
Итак, аще кто учится, аще учит,
с любовию сие да творит».

Архиепископ Феофан Полтавский

Введение

Либеральные реформы, начатые в нашей стране более десяти лет назад, затронули все области нашей жизни, в том числе и сферу воспитания и образования. Реформаторы прекрасно осознают, что их будущее во многом зависит от того, какую систему ценностей удастся привить подрастающему поколению.

Если же идеей обновления, новаторства прикрываются те, кто преследуют цель девальвировать многовековой духовно- нравственный опыт народа, его предание-традицию, то это уже совсем другое дело.

Можно ли педагогику без Христа вообще считать педагогикой? На этот вопрос блестяще отвечает К.Д. Ушинский: «...Для нас нехристианская педагогика есть вещь немыслимая — безголовый урод и деятельность без цели, предприятие без побуждения позади и без результатов впереди».

Из этих слов явствует, сколь велики роль и цена православного воспитания и православной педагогики вообще. У нее нет альтернативы. Либо православная педагогика, стоящая на адамантовом фундаменте церковного учения, либо безответственное и злонамеренное экспериментирование с детьми, основанное на духе отрицания и пустоте, т.е. нигилизме. Третьего не дано.

В XIX веке К.Д. Ушинский говорил о том, что «прежде всего и более всего наше народное воспитание нуждается в людях, способных к этому великому делу, нуждается в народных учителях...». Еще актуальнее это звучит сегодня.

Так называемый дух времени, современный научно-технический прогресс делают все возможное, чтобы исключить самопознание человека, не дать ему углубиться в самого себя, прийти к себе, к своему духовному центру, то есть стать личностью.

Индивид — это крайний эгоист, то есть человек внешний. Православная Церковь учит, что личность характеризуется, прежде всего, соборностью сознания и способностью пожертвовать всем и даже самой жизнью ради Бога и ближнего. Личность есть "внутренний человек", раскрывающийся в жертвенной любви. «Всякий человек за всех и за вся виноват», — говорит старец Зосима в «Братьях Карамазовых». Дух и смысл соборности замечательно переданы в стихотворении К.Р. (Великого князя Константина Константиновича Романова) «Молитва»:

Научи меня, Боже, любить

Всем умом Тебя, всем помышленьем.

Чтоб и душу Тебе посвятить,

И всю жизнь с каждым сердца биеньем...

Всех, которых пришел искупить

Ты Своею Пречистою кровью,

Безкорыстной, глубокой любовью

Научи меня, Боже, любить.

К сожалению, за более чем двадцатилетний период либеральных реформ в нашей стране, индивидуалистическое миропонимание охватило значительную часть общества. Можно приводить множество примеров. Вот один из недавних. Во всем "цивилизованном" мире развивается так называемое "движение феминизма", современного вида женской эмансипации. Суть этого движения не сложна: освобождение женщины от оков семьи, христианской морали и уравнение ее в правах с мужчиной.  В этой связи на память приходит древняя индийская мудрость: «Если хочешь уничтожить род — разврати женщину этого рода».

У современного человека остается все меньше времени и возможностей на раскрытие в себе "внутреннего человека" и подчинение ему "внешнего". Напротив, все делается для того, чтобы внешний человек, безразличный к нравственности, подчинил себе, точнее подавил в себе нравственную личность. Внешний человек живет по закону прямой перспективы, для него задуматься — означает потерять все. Он существует по принципу, очень точно подмеченному одним современным поэтом: «Тот, кто задумался, пропал...». Поэтому внешний человек должен быть все время в материальном движении, любая остановка причиняет ему нестерпимую душевную боль. Эта боль могла бы быть спасительной для человека, потому что без нее нельзя обрести смысл жизни.

И вот несчастный внешний человек загоняет себя в полный тупик, поскольку нравственной боли, страдания он боится, а от безудержного, как бы "спасительного" веселья, в конце концов, впадает в отчаяние. По этому поводу находим очень точные слова у Г.К. Честертона: «Отчаяние приходит не тогда, когда ты пресытился страданием, а когда ты пресытился весельем».

Говоря о педагогике, нельзя не обратить внимания на глубинную связь воспитания с изначальным планом Бога о человеке и мире. Согласно церковному учению, Бог сотворил человека по Своему Образу и Подобию. Человек-Адам должен был постоянно совершенствоваться, уподобляться Богу, для того чтобы стать Сыном Божиим по благодати, поскольку, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, «Адам был создан с телом, однако вещественным, а не духовным еще...».

Иными словами, человек должен, сохраняя покорность и верность Богу и Его заповеди, воспитываться, то есть питаться Благодатью Святого Духа, свободно восходить от силы в силу, «обоживаться» и в результате получить дар Богосыновства. Поскольку человек поставлен господином над всей земной тварью, то ему, по плану Божьего домостроительства, вменялось в обязанность воспитывать, то есть питать и облагораживать земной мир во всем разнообразии его растительных и животных форм.

Через обожение человека произойдет и обожение всего тварного мира, который человек вернет Богу как дар. Но человек, нарушив заповедь Божию, впал в грех непослушания Богу и свое задание не выполнил. Произошел разрыв сыновних отношений человека с Богом-Отцом, и как следствие — деформировались все отношения человека с тварным миром. Но, по неизреченному милосердию Божиему, по Его безконечной любви, в мир пришел Спаситель, чтобы примирить нас с Богом.

План Божьего домостроительства снова стал актуальным для человека, поскольку обожение, стяжание Благодати Святого Духа, снова стало возможным. Как сказал преп. Симеон Новый Богослов, «...Бог всего сущего, Господь наш Иисус Христос сошел на землю и соделался человеком для того, чтобы воссоздать и обновить человека и низвести благословение на всю тварь, подвергшуюся проклятию за человека».

Для православного воспитания эти святоотеческие слова имеют огромное методологическое значение. Удивительно перекликается со Святыми Отцами К.Д. Ушинский: «Слово "воспитание" прилагается не к одному человеку, но также к животным и растениям, а равно и к историческим обществам, племенам и народам, то есть к организмам всякого рода...», то есть, добавим мы, к "живой жизни" — от человека до "клейких листочков". Иначе говоря, воспитание носит универсальный характер и, выражаясь современным научным языком, педагогика должна руководствоваться системным подходом. Следовательно, человек как воспитатель обязан печься, заботиться обо всем мире и за всё нести полную ответственность («всякий человек за всех и за вся виноват»). Один французский писатель как-то сказал, что мы в ответе за тех, кого приручили.

Одна из важнейших связей человека с окружающим миром — связь с родной землей. Без нее самый широкий системный подход будет неполным. Есть хорошая поговорка: «Что русскому здорово, то немцу — смерть». Столь же справедливо она будет звучать и наоборот. Не то чтобы иноземные заимствования вообще всегда невозможны или вредны. В чисто технической сфере они порой даже необходимы. Но когда мы говорим о человеческой душе и ее воспитании, то совершенно очевидно, что педагогические рецепты могут вырабатываться, только исходя из национального многовекового опыта. 

Педагогику как общественное явление принято условно делить на несколько областей. Прежде всего - это воспитание и обучение. Они представляют собой диалектическое единство, но вместе с тем можно вычленить круг специальных интересов каждой.

Воспитание - это процесс ориентации детей в культурно- социальном пространстве общества, вырабатывание у них определенных отношений к тем или иным общественным явлениям и понятиям, установление иерархической системы ценностей. Воспитание по своим методам есть глубинное проникновение в личность ребенка, формирование его мировоззрения. Оно способно охватывать не только ум человека, но и проникать в его чувства, направлять волю. Именно на основании чувств и воли, подкрепленных ясным видением и пониманием действительности, возникает у человека возможность активного поведения в обществе, адекватного своему мировоззрению.

Великие педагоги считали, что процесс воспитания является базовым основанием любой педагогики.

В педагогической литературе можно встретить несколько синонимов слова "воспитание". Это - образование, формирование и даже просвещение. Во всех случаях речь идет об участии в духовно-нравственном становлении личности. "Образовать человека, существо самое непостоянное и самое сложное из всех, есть искусство из искусств" (Святой Григорий Назианзин).

Перейдем ко второй составляющей педагогики - к обучению. Обучение есть целенаправленный процесс передачи технологического, научного и художественного опыта подрастающему поколению. В результате обучения дети получают систему научных знаний, фактов, овладевают практическими навыками жизнедеятельности. Умение читать и считать, умение мыслить и сопоставлять, умение решать различные задачи - вот что является одним из итогов правильного обучения. Но, пожалуй, самый главный навык, который должен быть привит человеку в детстве - это умение учиться, то есть желание приобретать новые и новые полезные знания и навыки. "Правильно обучать юношество - это не значит вбивать в головы собранную из авторов смесь слов, фраз, изречений, мнений, - пишет выдающийся педагог Ян Амос Коменский в своей "Великой дидактике", - а это значит: раскрывать способность понимать вещи, чтобы именно из этой способности, точно из живого источника, потекли ручейки".

Итак, функция педагогики - воспитывать и обучать. Но реализуется она только при одном условии - условии развития. Развитие - общий закон жизни. Развивается все: общество, искусство, производство, развивается ребенок, его тело, его сознание; но развивается и болезнь, и преступные наклонности. Развитие - движение от зерна к растению, цветку и плоду, от замысла к воплощению. Развитие жизни остановить нельзя, так же, как нельзя остановить время. Но педагогу недостаточно эмпирически чувствовать факт развития, ему нужно осмыслить его философски, духовно. "Сущность развития - в направленном изменении систем от менее упорядоченного к более упорядоченному состоянию, в росте их организации". Так определяет развитие современная психология. Причем мы нигде не встретим в жизни автономной системы: всегда одна система будет заключена в другой, а вместе они будут живой частью третьей и так далее.

Таким образом, развитие есть само течение жизни, сам ее процесс. Оказаться вне развития значило бы оказаться вне жизни. Поэтому для педагогики развитие - это та операционная среда, которая и дает наставнику возможность действовать, то есть стихийное развитие личности делать целенаправленным. "Процессы развития делают научение возможным, но само научение не является причиной развития, - пишет замечательный английский психолог Томас Бауэр. - Способность к научению первоначально определяется врожденными механизмами, которые могут угасать, если их не упражнять". Таким образом, постепенно вырисовываются и поле деятельности, и социально-психологические функции педагогики.

Педагогика берет на себя функцию целенаправленного развития личности.

"Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, - пишет А. С. Макаренко в "Книге для родителей", - каждое из которых неизменно развивается, переплетается с другими отношениями, усложняется физическим и нравственным ростом самого ребенка. Весь этот "хаос" не поддается как будто никакому учету, тем не менее, он создает в каждый момент определенные изменения в личности ребенка. Направить это развитие и руководить им - вот задача воспитания".

Предмет наших интересов - христианская педагогика, православное воспитание, развитие и обучение детей. Попытаемся осмыслить эти понятия, согласуя достижения современной психологии и педагогики с учением и жизнью Православной Церкви.

Отличие христианской педагогики от любой другой педагогической системы заключается в том, что она готовит человека не только для полноценного земного существования, но, прежде всего - для жизни будущего века. С христианством началась новая, третья онтологическая эпоха (1-я - хаос, 2-я - космос, 3-я - Церковь). Христианство не просто комплекс неких идей, овладевших умами, а новая жизнь, новый человек, свидетельствующий о своих новых ощущениях, чувствах и мыслях.

Церковь - это именно собрание новых людей, делящихся друг с другом своим духовным опытом. Митрополит Антоний (Храповицкий), величайший пастырь и педагог ХХ столетия, называет Церковь "собранием человеческих совестей". Новые люди обрели и новое призвание: по словам апостола Павла, - все мы призваны к святости. В христианстве жизнь человека обретает особый смысл и значение.

Отсюда и христианская педагогика опирается не на какую бы то ни было философскую идею, а на само бытие Церкви как нового богоданного союза человека и Бога. Основанием ее стало, с одной стороны, христианское учение, а с другой - духовный опыт Церкви, то есть многообразные человеческие пути к святости. Из всего этого и вытекает, что:

Содержание православной христианской педагогики – это, прежде всего, введение детей в жизнь Церкви, приобретение навыков общественной и личной духовной жизни.

Кроме того, это воспитание христианского мировоззрения, осмысление мира, жизни, человека и его деятельности в свете Божественного Откровения.

И, наконец, это подготовка детей к общественному христианскому служению, развитие их дарований, воспитание христианских чувств и воли.

Таким образом, христианская школа отличается от других прежде всего тем, что не может не ставить задачу организации христианской жизни детей, в которой они приобретают новый опыт общения: общения в любви. Этот фактор является, пожалуй, самым значительным и вместе с тем не поддается никакому рациональному регулированию. На первом месте стоит в христианской педагогике воспитание. Но и воспитание здесь не есть вырабатывание определенных норм поведения и стереотипов отношения, а живая духовная реакция на происходящее. В христианской педагогике мы не имеем жесткого свода нормативов и примеров, под которые нужно подогнать ребенка, жизнь каждого ценна именно своим личным путем и личным трудом, на это педагог и должен ориентироваться.

Само вслушивание и созерцание - это большой труд. Можно сказать, что христианская педагогика - это не система тех или иных правил, а, прежде всего, вопрошающий христианский педагог. Педагог, который стоит рядом с ребенком и помогает ему среди общего шума жизни различать слова Божии.

Христианский педагог всегда находится на перекрестке трех тайн:

-личностные особенности развития ребенка, его психологическая индивидуальность;

-промысел Божий о ребенке, о его духовном пути;

-чувство времени, как разворачивающееся в человеческой истории Божественное Домостроительство.

Высшими заповедями становятся, по словам Спасителя, заповеди: "Любите Бога и любите ближнего", "Душу свою положи за други своя", "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Как это можно воплотить в жизнь и как этому научить?! - может вырваться вопрос. Тем не менее, именно эти заповеди являют нам конечную цель и задачу христианского воспитания. Правда, задача эта осуществляется не только школой, но школой совместно с Церковью. По сути, христианская педагогика - это введение в Церковь, она готовит ребенка к духовной жизни, но сама не должна претендовать на духовное руководство.

Уместно привести концепцию христианской педагогики, изложенную профессором Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке Констанцией Тарасар. Она рассматривает христианскую педагогику в трех формах ее бытия: школа, богослужение и дом. На это практически, и сориентированы догматика, литургика и нравственное богословие. Но в ее системе они рассматриваются не как школьные предметы, а как три различные области христианской жизни, в которых нужно научиться жить ребенку. В каждой из них - свои педагогические методы. И христианская педагогика должна охватывать все эти области, только тогда она выполнит свою задачу, то есть даст ребенку точные знания (школа), научит его со всей полнотой души молиться (участие в богослужении) и сохранять христианские идеалы в жизни, в реальном общении людей (нравственность). Такая позиция, на наш взгляд, на сегодняшний день кажется наиболее целостной и соответствующей христианским идеалам.

На что же опирается христианская педагогика как на свою незыблемую идейную основу? - На то, что составляет основу и Православного богословия, и богослужебной практики Церкви, и домашнего благочестия:

-на Священное Писание,

-на жизненную силу Таинств Церкви,

-на Священное Предание.

Но педагогу нужно всегда помнить, что кроме Священного Предания Церкви есть и предания исторические, "предания старины глубокой". В жизни они тесно переплетены, и педагогу нужно научиться их различать, чтобы не впасть в догматизацию исторических, этнических или культурных особенностей бытия Церкви.

Учить детей нужно, прежде всего, содержанию, а не форме. Это применимо ко всем областям знаний и человеческого опыта, но особенное значение это имеет для правильного развития и становления духовной жизни ребенка: научение внешним формам благочестия никогда не приводит к правдивости и духовной глубине. Формальные знания опасны тем, что при определенном количестве они начинают восприниматься как сущностные. Пожалуй, это главная опасность православной педагогики, ее постоянное искушение.

Нужно различать священное и историческое, священное и талантливое, священное и то, что нам нравится. Нельзя не вспомнить здесь слова прот. Георгия Флоровского: "Два соблазна зачаровывают русскую душу. Соблазн священного быта, это соблазн Древней Руси, соблазн старообрядчества... И соблазн пиэтического утешения, очарование душевного уюта". В полной мере эти соблазны искушают православную школу: стремление воспитать у детей чистую правильную веру часто оборачивается воспитанием обрядоверия.

Ведь что такое обрядоверие? Это пристрастие к той или иной форме обряда. Оно плохо, прежде всего, тем, что это именно пристрастие, что человек перестает чувствовать "центр" Священного, а большее внимание обращает на форму.

Есть и духовный ущерб в обрядоверии: человек страшится остаться в поиске, в неведении, ему легче иметь пример для подражания и алгоритм действия, это дает определенную "опору", ему начинает казаться, что он знает, как жить и что делать.

Чем больше мы углубляемся в живой опыт Церкви, тем яснее становится, что содержанием христианской педагогики являются не столько знания и мировоззренческие установки, сколько сам метод преподавания, метод уже вводящий, приучающий детей к вопрошанию как форме бытия. Православный педагог должен понимать, что христианин - крепость, в которой правит Христос, а не он сам. Мы не властители самих себя, а потому и дети, ученики - не наши подчиненные.

В большую жизнь, которая детей ожидает, входит не только жизнь Церкви, но и жизнь общества, которое их окружает дома, в школе, на улице. Христианский педагог не может учить детей жить отдельно от жизни мира. Нужно ориентировать ребенка на жизнь глубоко самостоятельную и полную. Кто-то выберет монашеский путь, кто-то будет в мiру врачом, строителем, художником, кто-то придет на клирос петь. Педагоги не должны воспитывать только клирошан, они должны, прежде всего, воспитывать христиан, которые будут трудиться на ниве Божией.

Отсюда и проблема развития ребенка решается в христианской педагогике так же, как и в школах с иным мировоззрением: таланты надо развивать - это дары, которые Господь послал людям. Но, в отличие от нехристианских систем, в православной христианской педагогике само развитие должно быть целомудренным, не развращающим, а, наоборот, собирающим воедино все силы души человека. Такое развитие личности по-настоящему и возможно только, когда мы осознаем себя образом и подобием Божиим. Только тогда человек получает как бы истинную систему координат и может ориентироваться в жизни. Мир начинает восприниматься им не как общественно-бытовое поприще приложения своих сил и талантов, а как школа Вечной жизни, как начало пути к себе, к своему истинному "я". Знания о Церкви ребенку дать не трудно, важно начать вместе с ним его духовный путь, то есть труды строительства себя по образу и подобию Божию.

Духовное знание, не подкрепленное личным опытом, не проведенное в жизнь - способно больше соблазнить, чем развить.

Язык Церкви христианским педагогом должен быть правильно услышан и переведен на язык времени, надо сопрячь детскую душу, еще не знающую саму себя, с той живой жизнью, которой живет не только весь приход, но и вся Церковь. Но чтобы это стало возможным, прежде всего - нужно посмотреть на детей: каковы же сегодняшние дети и как на них отразилось время? Педагог должен быть мужественным, он должен посмотреть: кто к нему пришел, и что он может сделать для этого человека. Детоводительство, коим является педагогика, в большей мере, чем любое другое служение, зависит от того, кого мы собрались вести. [3]

Проблема духовно-нравственного образования сегодня стоит в нашем обществе как никогда остро. Причин тому достаточно много и одна из них -абсолютная деилогизация общества, ликвидация института воспитания. Отказ от идеологии прошлого привёл к распаду «связи времён», чувства сопричастности к истории своей родины. Тиражируемые на всю страну средства массовой информации ведут разрушительную антидуховную пропаганду, становятся причиной снижения критериев нравственности и даже угрожают психологическому здоровью человека.

Всё больше и больше людей приходят к пониманию того, что для духовного возрождения общества недостаточно только знаний, даваемых традиционным образованием. Нравственные импульсы нельзя рационально усвоить посредством чисто научного образования, никакая сумма наук сама по себе не в состоянии заменить любовь, веру, сострадание.